Você procurou por: собственной персоной (Russo - Letão)

Tradução automática

Tentando aprender a traduzir a partir dos exemplos de tradução humana.

Russian

Latvian

Informações

Russian

собственной персоной

Latvian

 

De: Tradução automática
Sugerir uma tradução melhor
Qualidade:

Contribuições humanas

A partir de tradutores profissionais, empresas, páginas da web e repositórios de traduções disponíveis gratuitamente

Adicionar uma tradução

Russo

Letão

Informações

Russo

Измените ключ вручную для удаления собственной подписи.

Letão

rediģēt atslēgu manuāli, lai dzēstu savu parakstu.

Última atualização: 2011-10-23
Frequência de uso: 1
Qualidade:

Russo

Критерии валютного курса должны показать, что страна может управлять собственной экономикой, не прибегая к снижению валютного курса.

Letão

tie atspoguļo ekonomikas politikas konverģenci un noturību pret ekonomiskiem triecieniem. lai apliecinātu, ka dalībvalsts spēj vadīt savu ekonomiku, neizmantojot valūtas devalvācijas mehānismus, tika paredzēts valūtas maiņas kritērijs.

Última atualização: 2014-02-06
Frequência de uso: 1
Qualidade:

Russo

как он говорит об этом и во всех посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания.

Letão

kā viņš runā par to savās vēstulēs, no kurām dažas grūti saprotamas, kuras, kā arī citus rakstus nemācītie un nenostiprinātie sagroza sev par pazušanu.

Última atualização: 2012-05-05
Frequência de uso: 1
Qualidade:

Russo

В апокрифической книге "Премудрость Бен-Сиры" об Иеєошуа (на иврите – "спаситель") бин Нуне, преемнике Моше, сказано: "Соответственно имени своему, он был велик в спасении избранных Б-жиих..." (46:2) Выражение "узнать имя" равносильно – "познать сущность". Моше избран Б-гом к высокой миссии, потому что, повторим слова Торы, Всевышний знает Моше по имени (Шмот 33:17). Целостная сущность Всевышнего непознаваема человеком. Рабмам, родоначальник философии рацио-нализма в иудаизме, в "Море невухим" ("Наставнике колеблющихся") писал, что Господь обещал Моше раскрыть "все Его атрибуты, объяснив ему, что они суть Его деяния, и научив его, что Его истинная сущность не может быть постигнута".3 И далее Рамбам делает важный вывод: "Соот-ветственно, всякий раз, когда познается одно из Его деяний, атрибут, от которого исходит это деяние, усматривается в Нем, да будет Он возвеличен, и имя, выведенное из этого деяния, применяется к Нему". (Там же, с. 52) Поэтому у Б-га есть не только Единое Сущностное Имя, но и множество имен, каждое из которых выражает один из Его атрибутов, одно из Его проявлений в мире человека. Познавая Всевышнего, постигая Его деяния, обращаясь к Нему, человек наделяет Б-га разными именами: "Б-г великий могучий и грозный" (молитва "Амида"); "Избавитель", "Спаситель" ("браха" – бене-дикция к "Шма"). У пророка Нехемии Б-г – это Тот, Кто не только избрал Аврама, но и "дал ему имя Авраам" (Нехемия 9:7). Святость, избранность, отделенность от временнjго и соприкосновенность вечному выражается в метафо-рической нареченности именем Б-га: "...Господи, внемли и соверши без промедления, – ради Тебя, Б-же мой, ибо именем Твоим назван город Твой и народ Твой!" (Даниель 9:19). Суть еврейского мистицизма заключается в "прорыве" к Сущностному Имени. Человек и Б-г, имя человека и Имя Б-га – это "канал", по которому человек восходит к Всевышнему, а Всевышний "спускается" к человеку. Имя, слово, священный язык – основа еврейской мистики. Мир "сфирот"4 – это "сокрытый мир языка, мир Б-жественных имен. Сфирот – это созидательные имена, которые Б-г призвал в мир, имена, которыми Он обозначил Самого Себя (Гершом Шолем)5. Всевышний нарек имя праотцу – Авраам. Но именем Аврам нарек его человек. Ибо имя человеку дает человек: отец, мать, ближний. Наречение имени – это и право и обязанность человека. Хава наречена Адамом, Шет – Хавой, Энош – Шетом. Цепь имен в ТАНАХе – воплощение неразрывности поколений, связи потомков с предками, царей Исраеля, из рода которых выйдет Машиах (Мессия), с праотцами – Авраамом, Ицхаком и Яаковом, родословие которых восходит к Адаму и Шету. Постигая сущность ТАНАХа, "давая ему имя", мы назвали его Книгой имен. Так названа вторая книга Пятикнижия – "Шмот" ("Имена"), начинающаяся с имен – перечисления сыновей Яакова-Исраеля, спустившихся с отцом в Мицраим (Египет). Почему она названа именно так – вопреки очевидному? Ведь содержание книги иное – рассказ об Исходе. Что и отражает название этой книги в христианском Ветхом Завете – "Исход". Большинство имен собственных в Торе имеет ясную и для сегодняшнего человека, владеющего ивритом, семантику. По большей части, они отражают обсто-ятельства рождения героев или жизни родителей. Многие имена истолкованы в тексте Торы прямо, некоторые опосредованно. Толкование одних имен понятно сразу, других – в сопоставлении с различными местами рассказа о герое, т.е. в контексте. Большинство имен собственных в ТАНАХе обладает определенной этимологией, характеризующей носителя имени, и им своействен несомненный момент оценки. Это такие имена, о которых писал М.Бахтин: "Если имя имеет определенное и осознаваемое этимологическое значение, притом такое, которое характеризует лицо, названное этим именем, то это уже не просто имя, а прозвище. Такое имя-прозвище никогда не бывает нейтральным, т.к. его значение всегда включает в себя момент оценки..."6 Имена праотцев даны им людьми. Лишь Ицхак назван отцом по слову Б-га, а Ишмаель наречен Аврамом по слову ангела. Подчеркнем, Ишмаеля нарек Аврам, а Ицхака – Авраам. Только три человека в Торе – Аврам-Авраам, Сарай-Сарра и Яаков-Исраель – получили два имени: одно от людей, второе от Б-га. Контекст, в котором проявляется значение имени, может быть и относительно узок и почти безгранично широк. Так, имена каждого из двенадцати сыновей Яакова-Исраеля объясняются в тексте сразу. Например: "И сказала Рахель: судил меня Б-г, и услышал голос мой, и дал мне сына. Посему нарекли ему имя Дан". (Брешит 30:6) Через значение имен выявляется, объясняется противопоставленность, противоборство Эсава-Эдома и Яакова-Исраеля. Так, текст сразу же объясняет значение имени сына Ицхака и Ривки, родившегося первым: "И вышел первый: красный, весь как плащ волосатый; и нарекли ему имя Эсав". (Там же 25:25) Характеристики-определения – это уже толкования имен родившегося первым. Но если имя Эсав мы находим в том же стихе, то имя Эдом – однокоренное со словом "красный" – появляется позднее. "И сказал Эсав Яакову: дай мне поесть из красного, красного этого, ибо я устал. Поэтому дано ему имя Эдом". (Там же 25:30) Вообще, в цикле рассказов о Яакове-Исраеле имя – одно из начал, определяющих структуру повествования. Достаточно вспомнить, что в нем – множество истолкованных в тексте имен (Эсав-Эдом, Яаков-Исраель, двенадцать сыновей его) и топонимов. Если контекст, в котором может быть понято имя Эсав-Эдом, относительно узок, то имена Яаков-Исраель, Аврам-Авраам могут быть постигнуты в исключительно широком контексте – не только в ТАНАХе, но и мидрашах, агадот, Талмуде – по сути дела, в контексте многовековой еврейской религиозно-философской мысли. Ибо познание в иудаизме не однонаправленный процесс – из прошлого в будущее, когда новый, "более высокий", уровень познания "отменяет" прежний. Познание в иудаизме – это вневременное взаимодействие, вневременной диалог. Еврейская культура – это единый текст, "сюжет" которого определяется отнюдь не только "причинно-следственными" связями. То, что "будет" так же важно для понимания того, что "было", как и то, что "было" для понимания того, что "будет". Значение многих имен собственных в ТАНАХе многослойно. Классический пример – имя первого еврейского царя: Шауль – "испрошенный". И хотя нет прямого объяс-нения имени, контекст свидетельствует, что первый царь евреев "испрошен" народом у Всевышнего через пророка Шмуеля. Имя же самого пророка истолковано: "...и дала (Хана, мать будущего пророка) ему имя Шмуель, ибо у Господа я вымолила его". (Шмуель 1 1:20) Семантика имен "Шмуель" – "вымоленный", и "Ша-уль" – "испрошенный", становится еще очевидней в контексте взаимоотношений героев. С другой стороны, и сами имена – ключ к пониманию их взаимозави-симости. Таким образом, имя героя – это и "свернутый" миф, который раскрывается, разворачивается в повествовании. Самый характерный пример такого рода "имени-мифа" – это, вероятно, "Яаков-Исраель". Однако значение имени "Шауль" не исчерпывается только сказанным. Отверженный Б-гом, отрешенный от царства, он "вызывает" дух Шмуеля. Само имя царя связано и со словом "шеоль" – преисподня. Напряженный интерес к имени – это не исклю-чительная особенность еврейской культуры. Имя имело огромное значение в различных древних литературах. Это значение, разумеется, как правило, в "редуцированном" виде, сохранилось и в литературах новых. Так, в шумерской поэме-притче говорится, что Энлиль, божество, "уготовил людям судьбу, с тех пор, как всему название дал!".7 Немало древних текстов зафиксировало и то, что имя не только отражает обстоятельства рождения героя, но и является пророчеством – предсказанием его судьбы, т.е. является "свернутым" мифом. Так, в хеттской "Песне об Улликуми" главный бог Кумарби так повествует о рождении героя Улликуми, предсказывая его судьбу: Тут начни Кумарби со всей душой говорить: "Как мне сына назвать, Что богини Судьбы и богини-защитницы дали мне? Он из чрева родного, как меч, при рождении прыгнул, Пусть идет он. Его назову Улликуми. Пусть на небо идет он и станет царем. Славный город Куммия Улликуми растопчет, Улликуми ведь бога Грозы поразит...8 В Торе подобных "развернутых" пророчеств, следую-щих за рождением героя и "вытекающих" из его имени, нет. Обычно подобные пророчества возникают в контексте, как эффект "обратного чтения". Пример этому – толкования-пророчества, связанные с именами двенадцати сыновей Яакова-Исраеля, родоначальников колен Исраеля, данные отцом (конец книги "Брешит"), и Моше (конец книги "Дварим"), хотя сами имена и их толкования появляются раньше. У египтян бытовало мистическое отношение к имени. Египтяне не произносили имя царя: оно было табуировано. (Нечто сходное – и в еврейской культуре: имена праотцев и праматерей в ТАНАХе не носит ни один герой.) По египетским верованиям, после смерти от человека остаются душа и имя ("рен"). В Книге мертвых – сборнике заупокойных магических формул – умерший называет себя именами божеств. Так, в семнадцатой главе этой книги покойный говорит о себе: "Я – Атум, будучи единым. Я – Ра при первом его восходе..."9 В египетской культуре огромное значение имел акт переименования. Так, Аменхотеп iv (xv в. до н.э.), выдвинув нового бога Атона (Солнечный диск) и объявив себя его верховным жрецом, переименовал себя в Эхнатона (Угодный Атону), а свою резиденцию перенес в новый город Ахетатон (Горизонт Атона).10 И в новое время во всех национальных литературах мы найдем множество примеров "значащих" имен, смысл которых имеет большое значение в поэтике произведения. Пример тому, скажем, творчество Достоевского, имена многих героев которого несут в себе отзвуки исторических событий, являются библейскими, чаще – новозаветными аллюзиями. В еврейской новой литературе множество "значащих" имен у Агнона. А главный герой романа Бренера "Вокруг точки" Яков бен Ицхак Абрамзон носит имена трех патриархов. Значимость имени и сакральность акта наречения пронизывают современную культуру, хотя не всегда и не всеми это осознается. Мода на имена есть не что иное, как стремление "забыть", вычеркнуть из памяти одно и дать жизнь другому. Не давая детям имена живых близких и нарекая именами умерших, человек не просто соблюдает определенную традицию, но "творит" мир, созидает его совершенство. Совершенно очевидно, что имена имеют свои "поля значений": А ну-ка Македонца или Пушкина Попробуйте назвать не Александром, А как-нибудь иначе! Не пытайтесь. Еще Петру Великому придумайте Другое имя! Ничего не выйдет. Встречался вам когда-нибудь юродивый, Которого не называли Гришей? (Арсений Тарковский). Читатель этой книги встретит в ней рассказ об именах некоторых библейских героев и названиях мест не только на основе толкования и изучения текста ТАНАХа, но и мидрашей и агадот. Ибо они не только "дополняют" сакральный текст, но и составляют с ним нерасторжимое единство. Так, во всяком случае, понимали Устную Тору еврейские мудрецы. Ибо каждое поколение не только постигало свое "сегодня" через Тору, но и открывало в ней новые парадигматические грани. Среди ученых бытует ряд противоположных мнений о сущности агады. Какое же "имя" носит еврейская "сказка"? Одни производят слово "агада" от корня

Letão

Última atualização: 2012-10-28
Frequência de uso: 1
Qualidade:

Aviso: contém formatação HTML invisível

Algumas traduções humanas com pouca relevância foram ocultadas.
Mostrar resultados de pouca relevância.

Consiga uma tradução melhor através
7,781,549,086 de colaborações humanas

Usuários estão solicitando auxílio neste momento:



Utilizamos cookies para aprimorar sua experiência. Se avançar no acesso a este site, você estará concordando com o uso dos nossos cookies. Saiba mais. OK