Von professionellen Übersetzern, Unternehmen, Websites und kostenlos verfügbaren Übersetzungsdatenbanken.
these cats pick and choose the best berries on a coffee plant, eat the pulpy fruit, and days later the beans from the berries can be found in the cat's excrement.
these cats pick and choose the best berries on a coffee plant, eat the pulpy fruit, and days later the beans from the berries can be found in the cat's excrement.
in those days, those days which exist for me only as the most elusive memory now, when often the first sound you'd hear in the morning would be a storm of birdsong, then the soft clop of the hooves of the horse hauling a milk wagon down your block, and the last sound at night as likely as not would be your father pulling up in his car, having worked late again, always late, and going heavily down to the cellar, to the furnace, to shake out the ashes and damp the draft before he came upstairs to fall into bed - in those long-ago days, women, my mother, my friends' mothers, our neighbors, all the women i knew - wore, often much of the day, what were called housedresses, cheap, printed, pulpy, seemingly purposefully shapeless light cotton shifts that you wore over your nightgown and, when you had to go look for a child, hang wash on the line, or run down to the grocery store on the corner, under a coat, the twisted hem of the nightgown always lank and yellowed, dangling beneath
Тогда, те дни существует только в моей памяти, сейчас это всего лишь неясные воспоминания, когда первый звук, который слышишь утром, это шквал птичьих трелей, потом негромкий перестук копыт лошади, которая тащит молочный фургон по улице, а последний звук, поздно ночью, это, возможно, скрежет отцовской машины; отец опять работал дотемна, всегда дотемна, и вот он спускается вниз, в подвал, к печке, перемешать уголь и потушить печь до того, как подняться наверх, спать - в те давние дни женщины, моя мать, матери друзей, соседки, все женщины, которых я тогда знал, носили, часто целыми днями, то, что называлось домашними платьями, дешевые, цветастые, кричащие, казалось, специально сшитые как попало, лёгкие хлопчатобумажные одежки, которые накидывают поверх ночных рубашек, и, когда нужно пойти за малышом, повесить белье сушиться, или сбегать в лавку за углом, из-под пальто завернувшийся край ночной рубашки, вечно вытянутой и пожелтевшей, торчал