Da traduttori professionisti, imprese, pagine web e archivi di traduzione disponibili gratuitamente al pubblico.
149. el 26 de abril ambos relatores especiales enviaron una acción urgente al gobierno referente a las amenazas recibidas por los trabajadores de la revista la guillotina.
149. 26 апреля оба специальных докладчика направили правительству призыв о незамедлительных действиях в связи с угрозами убийства, полученными сотрудниками журнала "Гильотина ".
se ha puesto así de manifiesto la voluntad de ambos copartícipes caledonianos de evitar que el referendo de 1998 no sea más que un "referendo guillotina ".
Оба каледонских партнера проявляют явное стремление к поиску такого решения, которое бы гарантировало, что референдум 1998 года не превратится в "референдум-гильотину ".
dada la complejidad que entraña la reforma del consejo de seguridad, no hay ni que decir que no resultaría apropiado adoptar un enfoque apresurado a fin de hallar una solución precipitada por medio de una cláusula que actuara a modo de guillotina imponiendo una solución basada en un plazo poco realista y rígido, habida cuenta de que la situación aún no ha madurado lo suficiente como para adoptar una decisión política con respecto a los principales aspectos.
Учитывая крайне сложный характер реформы Совета Безопасности, само собой разумеется, что поспешность в поисках скорых решений путем установления строгого графика, предполагающего принятие решения в нереалистические и жесткие сроки, в то время как ситуация еще не созрела для политического решения по главным вопросам, не является целесообразной.
el 26 de abril de 1999 se envió otro llamamiento conjunto con el relator especial sobre la promoción y protección del derecho a la libertad de opinión y expresión en relación con la sra. carina ochoa y otros empleados de la revista la guillotina, que, según se informó, habían recibido repetidas amenazas de muerte por su labor de periodistas.
Еще один призыв совместно со Специальным докладчиком по вопросу о праве на свободу убеждений и их свободное выражение был направлен 26 апреля 1999 года и касался г-жи Карины Очоа и других служащих журнала "Гильотина ", которые, согласно имеющейся информации, неоднократно получали угрозы смерти в связи с их журналистской работой.